Настоящее имя - Страница 29

Дверь кабинета приотворилась. Атаманов, перенервничавший и уставший до чертиков, был близок к тому, чтобы закричать.

— Можно, Илья Сергеевич?

В дверном проеме показалось лицо Рината Шалибова.

— Какого хрена ты здесь позабыл, спрашиваю? — снова прогремел голос Куракина.

Шалибов слегка побледнел. Атаманов уже успел взять себя в руки.

— Заходи, не мнись! — бросил он с раздражением. — Это игрушки нашего бывшего шефа.

Ринат проскользнул в кабинет. Вслед за ним вразвалочку зашел, оглядываясь по сторонам, носатый тип в дубленке. Из угла опять донесся нарастающий лязг и грохот.

— А чё это такое, слышь? — удивленно спросил носатый, обращаясь неизвестно к кому. Он жевал жвачку, непрерывно двигая челюстями.

— Это Татарин! — представил Ринат своего спутника, стараясь перекрыть посторонние звуки.

— Отключи эту свистопляску! — приказал Илья Сергеевич. — Она началась, когда я попробовал открыть стол!

Ринат повернулся к Татарину. Тот кивнул и неспеша прошелся по кабинету, двигая челюстями и словно принюхиваясь к чему-то длинным крючкообразным носом. Грохот достиг своего пика и снова проследовал в дальний от стола угол. Татарин направился за ним. Наклонился. Отодвинул массивную напольную вазу из керамики и протянул туда руку. Послышался невнятный треск.

Звук прервался.

Татарин подошел к Атаманову и положил на стол маленькую звуковую колонку в виде пирамиды с торчащими из задней стенки проводами. Потом он пошел в противоположный угол, отыскал там вторую колонку и, выдрав её из стены, положил её на стол рядом с первой.

— Я сам чуть не обосрался, — сказал Татарин, издав неприятный смешок. — А чё, грамотно придумано, слышь, да?

Атаманов ничего не ответил, закурил и уселся в кресло Куракина.

— Значит так, Татарин. Мне нужно достать документы из стола и сейфа. Быстро и аккуратно. Ничего не курочить. При мне не выражаться и не смеяться идиотским смехом. И выплюнь резинку, а то тебе нечем будет её жевать! Ты меня понял?

— Понял, шеф, — покладисто сказал Татарин.

Он выплюнул жвачку в ладонь и спрятал её в карман. Приблизился к столу, дернул один из ящиков. Сказал: «Ясно.» Заглянул под стол, затем принялся осматривать «ноутбук».

— Надо включить машинку, — сказал он и посмотрел на Атаманова. — Можно вас побеспокоить?

Ринат незаметно усмехнулся. Подобная учтивость была совершенно несвойственна бойцу. Значит, он почувствовал, что шеф действительно может вышибить ему все зубы.

Атаманов встал и прошел к окну, забранному черным экраном. Татарин уселся перед компьютером, откинул крышку, включил. Его короткие пальцы с необычайной ловкостью принялись выстукивать по клавишам. Через минуту из недр «ноутбука» раздался плоский бравурный звук.

Татарин отодвинулся вместе со стулом, потянул верхний ящик на себя.

— Готово, — сказал он, продолжая машинально двигать челюстью. — Что дальше?

Атаманов приблизился к столу. Ящик выдвинулся легко, внутри он увидел стопку разноцветных пластиковых папок и краешек ребристой ручки пистолета. Атаманов выдвинул второй ящик, третий и четвертый. Хорошо.

— Теперь — сейф, — его голос заметно подобрел. — Там электронный ключ с восьмизначным кодом.

— Восемь знаков? — Татарин выпятил нижнюю губу. — Это сутки сидеть, не разгибаясь…

— Последние четыре цифры известны, — сказал Атаманов. — Не сделаешь пойдешь на пенсию.

Он сел за стол и вытащил из ящика первую стопку бумаг. Татарин постоял, разглядывая сейф, подвигал челюстью. Он сам неоднократно отправлял несправившихся сотрудников «на пенсию» и совершенно не хотел идти следом за ними. Наконец выдавил:

— Ну так четыре… Это же не восемь, ага… Что за цифры, шеф?

Атаманов назвал.

Работа пошла.

Вьюн и Крепыш, развалясь, сидели в креслах на первом этаже «Консорциума». Через стекло дежурки они видели мерцающие экраны мониторов там охранник, парень одних с ними лет, контролировал периметр здания, подвал, чердак и этажи.

Вьюн думал пересидеть в дежурке, выпить чайку, посмотреть по видаку порнуху — какая хрен разница, ведь Ринат не говорил, что им надо под самыми дверями торчать. «Ждать внизу, никого не пускать,» — такая была команда. Но Крепыш, обладавший, видно, более крепкой и трезвомыслящей головой, сказал:

— В дежурку не пойдем, будем здесь. Ну его, придерутся еще… Сейчас по всей фирме шорох идет, вроде собираются штат сокращать.

Пришлось согласиться.

Говорить им было не о чем, обо всем давным-давно переговорено. Попробовали сыграть в «очко» — темновато. Так и сидели, поглядывая то на мерцающие экраны, где ничего не разобрать, — то на улицу. Где тоже ни зги не видно.

В начале двенадцатого позвонил Ринат: спускаемся, встречайте.

Через минуту объявились. Ринат и Татарин тащили в руках большие пластиковые пакеты. Третьим шел Атаманов.

— В машину, — скомандовал он.

Вьюн и Крепыш побежали вперед, помогли забросить пакеты в подержаный опель «Фронтера». Ринат и Атаманов сели на заднее сиденье, Татарин остался в фирме.

— Ко мне, в Малаховку, — приказал Атаманов.

Крепыш надавил на газ.

Оказалось, что в тех пакетах — бумаги. Атаманов всю дорогу смотрел их, листал, хмурился, потом снова рассовывал по пакетам. Ринат демонстративно смотрел в окно. В Малаховке находился особняк нового шефа — четырехэтажное бело-розовое строение, будто вылепленное из зефира. Вокруг — заиндевевшие королевские сосны, расчищенные от снега дорожки, несколько неподвижных фигур вдоль высокой ограды. Они проехали по аллее метров двадцать, затем Атаманов велел остановиться. Он сунул Вьюну фонарик, сказал: