Настоящее имя - Страница 64

— Ну извини! А где ты сегодня был?

Володя потер лицо, растирая след от маски.

— В Борсхане, в восемьдесят третьем.

— Опять?!

— Да. Но там действительно ничего нельзя было сделать! Ничего! Даже если бы я запрыгнул в окно, даже если бы сразу начал стрелять, все равно не успевал. Все равно!

— Ну сколько можно? — увещевающе произнес Веретнев. — Об этом уже сто раз говорено, да ты и сам сто раз проверял! Твоей вины нет! Что может командир группы? Он же не господь Бог! Значит, им так на роду написано…

— Ладно! Я пойду умоюсь…

Спец всегда уходил от подобных разговоров.

Алексей Иванович прошел в комнату. Она напоминала какой-то тренажерный зал: посередине, в высокой сварной раме висели на пружинных растяжках широкий прочный пояс, кольца для рук и для ног, обычная маска для подводного плавания, только вместо стекла — рылообразная панель с радиотехническими разъемами, от которых шли толстые и тонкие шнуры к стоящему на маленьком столике у окна мощному компьютеру. Он создавал смоделированную Спецом виртуальную реальность, в которую тот погружался каждый день, чтобы в конкретных боевых ситуациях попытаться исправить старые ошибки или не совершить новые, решить непосильную разведзадачу или исполнить особо сложный теракт, — в общем, сделать то, что ему приходилось делать всю жизнь и чему он много лет учил других.

Веретнев как-то наблюдал, как это выглядит со стороны. Его друг, распластавшийся в подвесной сбруе с маской на лице, напоминал подводного пловца в схватке с акулой: дергались руки и ноги, судорожно изгибалось туловище, из-под резины доносилось сдавленное рычание… Зрелище было малоприятным и Алексей Иванович не хотел бы увидеть его ещё раз.

В комнату вошел Спец — с мокрыми волосами и заметно успокоившийся. Очередная порция нервозности и возбужденности была смыта холодной водой и ушла в канализацию, догонять предыдущие. Правда, напряжение сердца и изношенность нервов не смоешь, рано или поздно он не вернется из «того» мира — так и останется висеть на своем тренажере… Но убеждать его бесполезно. Особенно в лобовую.

— Тебе не надоело? Сходил бы погулял, пива выпил. Со мной походил, вместе Евсеева искать веселее…

Спец отмахнулся. Он дал согласие участвовать в предстоящей акции, но особого значения ей не придавал.

— Если достану деньги, сделаю скафандр, — сказал он. — С маской толку мало: только зрительный ряд, ни запахов, ни ощущений…

— Кстати, о деньгах, — сказал Слон. — Жена нашего друга утверждает, что он погиб во время авиакатастрофы, двадцатого августа 1991-го года. Где-то над морем, по пути в Осло. Это можно проверить?

— Конечно, — кивнул Спец, усаживаясь за компьютер. — В Сети есть сайт международного Авиакомитета, там собраны все катастрофы. Или почти все. Если это не планер, конечно, и не дельтаплан… В Осло, говоришь, летел? на экране перед ним уже мелькали цветные диалоговые «окна», какие-то картинки. — Значит, Балтийское море… Сейчас глянем.

Веретнев пошел на кухню, залез в холодильник. В дверце на полочке стояла бутылка «Столичной». Последние три дня приходилось много ездить, подполковник почти забыл вкус водки. И сейчас ему пришлось довольствоваться куском хлеба с маслом и кофе.

Дожевывая бутерброд, он вернулся в комнату.

— Ничего нет, — без особых эмоций сообщил Спец. — Двадцатого августа 1991-го года был очень благополучный день: всего одно летное происшествие, без жертв. Аэропорт города Феникс, штат Аризона — у транспортника при посадке не выпустилось шасси, сел он только с третьего захода.

— Может, ещё где-то поискать? — сказал Веретнев. — Если это был спецрейс, то о нем знали немногие…

— Ты английский ещё не забыл? Вот, смотри, — Спец открыл «окошко» с текстом. — Здесь зарегистрированы все мало-мальски значимые происшествия на натовской авиабазе в Мальмё с середины шестидесятых годов. Информация куда более секретная, чем перелет через Балтику какого-то Евсеева… К тому же диспетчеры. Он же не на стратегическом бомбардировщике летел, в стратосфере, без «коридоров»… Пилот обязательно связывался с диспетчерами в той же Москве, а потом в Таллине и в Стокгольме.

— Значит, не было никакой катастрофы, — сказал Веретнев.

— И рейса такого тоже скорее всего не было, — согласился Спец. — Это обычная легенда. Но раз её озвучил Кудлов, значит точно — он вместе с шефом.

— Конечно, — кивнул Веретнев. Его версия оправдывалась, но удовлетворения это не приносило.

— Вот тебе и Леонид Васильевич… Подсунул Максу бомбу, украл партийные деньги, сбежал к капиталистам, раскатывает на яхте… Кто мог ожидать такого от ответственного партийного работника? А жену бросил на произвол судьбы — как хочешь, так и выкручивайся.

Он почесал затылок.

— Хотя если есть дача в Жуковке и квартира на Кутузовском, то голодная смерть ей не грозит, выкрутится…

Вечером Веретнев, приняв сто пятьдесят «для души», сидел дома и смотрел новости.

— Вопрос о выделении России кредитов будет решаться с учетом экспертизы, которую должен провести крупнейший международный специалист по экономическим проблемам Джонсон, — бодро вещал обозреватель. — По предварительным оценкам осведомленных источников, эксперт не считает предоставление займа оправданным…

Контраст между оптимистичным тоном журналиста и смыслом произносимых им фраз задел подполковника за живое.

— Чему ж ты радуешься, чучело? Что ты знаешь? Какие у тебя «осведомленные источники»? Высасываете все из пальца и пугаете народ!